Бавлы
Title 1

Бавлы

назад вперед

Шарапов Н. Журавли возвращаются по весне:о Азихане Фазлыеве./ Н. Шарапов // Слава труду.-2004.-22 мая.-С.3.

Журавли возвращаются по весне

Душераздирающие, протяжно-жалобные крики журавлиной стаи, доносившиеся с высокого неба, затронули сердца матерей, работавших в солнечный осенний день в поле на уборке картофеля. На миг оторвавшись от дел, они грустным взглядом проводили птиц, пока те не исчезли за горизонтом. На душе у каждой женщины было одно желание: пусть весной вместе с вами вернутся наши близкие.

Для тревоги была причина - настали тяжелые времена. В феврале сорокового соседки Салима и Фахриямал, усадьбы которых расположены вплотную к друг другу, своих сыновей проводили на военную службу и с тех пор каждый месяц и день были у них на счету - прикидывали когда они вернутся. И вдруг - война. Как же они не будут тревожиться за судьбу своих сыновей? В те минуты, когда вспоминали и думали о них, на душе возобновлялись знакомые мелодии песен, которые распевали призывники по улицам села под гармонь Ахматзакия. Суждено ли им вернуться живыми-здоровыми?

... Божьи птицы, какими бы добрыми они ни были, не могли обрадовать всех матерей. Многие из сыновей не дожили до следующей весны и возвращения журавлей, сложили головы на поле брани. В один из хмурых осенних дней большое горе свалилось на голову Фахриямал апа: пришло письмо с черной печатью, в котором сообщалось о гибели ее единственного сына. Бушевала непогода, будто издеваясь и стремясь еще больше усугубить материнское горе. Огромные черные тучи торопливо плыли в небе и казалось, что это будет продолжаться бесконечно. Откуда лилось больше - из облаков или же потухших глаз матери и ее односельчан, искренне ей соболезновавших - было не понятно. И никто не знал, какая судьба ждет тех, от которых пока приходили письма, и тех считанных мужиков, которые по возрасту не были призваны на военную службу. А вот мужа Салимы, единственной опоры в семье, забрали в трудармию, оставив на ее попечение семерых детей. На долю матери выпало работать в колхозе, вести частное хозяйство (без него разве проживешь), воспитывать детей и вдобавок - платить налоги. Много ли помощи от старшей дочери и малолетнего сына? Они еще дети. Но она не жаловалась на свою участь и готова была выдержать все нагрузки - в деревне всем нелегко. Ее душу терзает другое - в последние месяцы перестали приходить письма от сына Азихана. А тревожные сообщения то и дело будоражат деревенских жителей: кто-то пропал без вести, а кто-то погиб. Так, у Гульзифы, с которой они часто судачат и делятся горестями, тоже горе. На днях она получила известие о том, что ее сын Габдельахат пропал без вести. А что ожидает ее сына Азихана? Почему не пишешь, сынок? Я вся горю от переживаний. На дворе весна уже наступила. Скоро журавли прилетят. Может быть тогда осчастливишь меня весточкой?

... Глубокая ночь. Ветер неистово барабанит в оконные стекла дождевыми каплями. Вдруг издалека чуть слышно донеслось курлыканье журавлей, а вперемежку с ним до боли знакомая мольба: "Мамочка, я вернулся, как мне перейти через пруд?” Какая мать не узнает голоса своего дитя! Вскочив с постели, она не могла сообразить - что это: во сне или наяву? В одном платье торопливо вышла на улицу и где быстрыми шагами, где пробежками, подошла к роднику возле пруда и устремила свой взор на противоположный берег в надежде отыскать знакомую фигуру и, ничего не увидев, окликнула: "Сынок, Азихан, ты вернулся, где ты?” В ответ послышался лишь печальный шелест качающихся деревьев и кустарников, ветер злобно хлестнул по лицу дождевыми каплями, дергал за подол платья. "Боже мой, мне это померещилось что ли?!” До глубины души терзаемая мыслью о том, что судьба обходится с ней так жестоко, она зашагала обратно, не замечая вязкую грязь под ногами. На улице не было ни единой души.

В природе так заведено - ненастные дни сменяются солнечными. Наступило лето. В один из светлых августовских дней изможденное от бесконечных тревожных раздумий сердце матери почувствовало непонятное для себя некоторое облегчение. Может быть ей пришлось по душе то, что все смелее берется младший сын за мужскую работу, стараясь хоть как-то облегчить положение семьи. Горько и смешно смотреть за ним, ведь мальчишка еще, а он с раннего утра, изображая из себя зрелого парня, направился на колхозную работу. Есть чем гордиться - ему доверили гужевой транспорт. С утра что-то тараторит засевшая на жердь возле сарая сорока, не предвещает ли о каком-нибудь известии? Только бы к добру!

Действительно, ее ожидала большая радость. Вернувшись с поля на обед, она застала письмо от Азихана, даже с фотографией. Видимо, хотел подчеркнуть - посмотрите, я живой. Моментально разнеслось это известие по деревне. На лицах сельчан, измученных непосильным трудом и горем, появились искорки какой-то надежды: оказывается, даже в аду люди могут выжить.

Но утверждать, что выжил, было еще рано. Он девять месяцев находился в окружении в горах Кабардино-Балкарии и, выбравшись оттуда, в качестве командира стрелкового отделения в пекле войны освобождал Кавказ.

... Не раз я интересовался у него о пережитом на войне. Видимо, характерная черта для фронтовиков - мой собеседник оказался не любителем рассказывать. И все же мне посчастливилось, один раз я стал свидетелем откровенной беседы. Едва начав говорить, он неожиданно замолк. Затем осторожно достал блокнот и вынул из него пожелтевшую от времени помятую фотокарточку.

- Кто это, узнаете?

Но сколько бы мы ни рассматривали, никто не узнал его. Пожилым казалось, что они где-то уже видели этого человека, а молодежь вообще не признала. Поэтому отвечать на этот вопрос пришлось ему самому.

- Это наш односельчанин Гилемгарей,- объяснил он. - Не вернулся с войны. Вот уже сколько лет ношу его фотокарточку во внутреннем кармане, возле сердца.

На глазах бывшего солдата заблестели слезы. В тот день он рассказал об одном из событий своего боевого пути.

... Едва над Азовским морем спустилась ночная мгла, катера тронулись с места. На десантников возложена сложная задача: им предстояло незаметно обойти с тыла врага, оказавшегося на Керченском полуострове, захватить одну из высот, указанных на карте, и над ней водрузить знамя.

Тревожная тишина. Небо заволокли свинцовые тучи. Заморосил дождь. На море начался шторм. Катера, словно щепки, взбегают на гребень волны, оттуда устремляются вниз, в морскую пучину. Казалось, что они никогда не выберутся из этого бушующего и ревущего ада.

К рассвету море несколько успокоилось. И в предрассветной дымке катера подошли к берегу. Тут их заметили вражеские самолеты и начали обстрел. Однако бойцы уже спрыгнули в прибрежные воды и, высоко подняв над головой оружие, выбрались на сушу.

Нежданных гостей фашисты встретили шквальным огнем, но десантники открыли ответный. Среди наступавших были и бойцы командира отделения Азихана Фазлыева. Один из десантников где ползком, а где перебежками, понес знамя к намеченной точке, а братья по оружию прикрывали его огнем, и скоро он водрузил его на высоте. Фашисты остервенело стреляли по знамени, желая свалить его любой ценой. Но оно продолжало гордо реять, воодушевляя солдат к победе.

Тут пошли в наступление наши войска на основных направлениях. Чем дальше продвигались десантники, тем слабее становилось сопротивление противника. Не выдержав натиска, враг бежал, оставив на поле боя большое количество боевой техники, раненых, убитых.

В самом конце операции на Фазлыева неожиданно наскочила группа фрицев. Азихан успел кинуть в них гранату, но один из них все же дал очередь из автомата, ранив его в ногу, плечо.

Вспоминая жестокие бои за Сапун гору, он коротко заметил:

- Остался ли кто в живых среди тех, кто вел бой за ее взятие до нашего прихода? Когда мы штурмовали, на каждом шагу наталкивались на тела погибших.

Закаленный в боях и окрыленный победами солдат сражался и за освобождение Севастополя, Керченского полуострова - дважды. "Там мне повредили обе лопатки”, - сказал он. Оказывается, три осколка вражеского снаряда он до сих пор носит в груди. У него в военном билете записано о серьезных ранениях и лечении (три раза) в госпиталях, также о демобилизации в августе 1944 года по болезни. Именно тогда, после некоторого лечения, он вернулся в родную деревню. Те, кто навестил его в тот счастливый день, рассказывали, что, несмотря на болезненное состояние, он был веселый как в юношеские годы, заводил душевные беседы. Что греха таить, а ведь приходилось встречаться с такими "вояками”, которые и пороха-то не нюхали как следует, вернулись невредимыми, но строили из себя многострадальцев, слезы пускали. Сравнивая Азихана ага с такими людьми, вспоминаю его жизнь, дела его рук в послевоенный период и диву даюсь: откуда у него столько силы воли, стремления делать людям добро, любви к жизни?!

Свои раны он долечивал в известной для местных жителей каменной больнице, расположенной в деревне Ак-буа, под присмотром единственного в то время врача в районе Розы Галиевой и, немного поправившись, начал заведовать хозяйственной частью этой больницы. Иногда для консультации больных из Казани приезжали врачи узкой специализации. А вчерашний солдат наслышан, что есть в деревнях больные дети, отцы которых не вернулись из фронта. Вот о ком больше всего болит у него душа. Он сообщает вдовам, советует привезти ребенка на консультацию. Они привозят. Но по-русски объясняться не могут. Ему самому приходилось заводить их к врачу и рассказывать о том, на что они жалуются. После консультации некоторых оставляли в больнице на лечение или на хирургическую операцию. Он также не забывал завозить их к себе в квартиру и покормить, знал, что в деревенских семьях нечего было взять с собой в дорогу что-нибудь съедобное. Хотя у него самого материальное положение было ничуть не лучше.

Благодарили ли его за такую заботу и доброту? Если даже нет, то, наверное, не обижался. Меня удивляет и восхищает другое. Человек более четырех лет находился в самых горячих точках войны, где на каждом шагу подстерегала смерть, пережил потерю многих однополчан, в госпиталях боролся со смертью после тяжелых ранений - и как после такого пережитого не окаменело его сердце, не зачерствела душа? Наоборот, он сумел сохранить и развить чувство сострадания.

А ведь и в родной деревне его ждала несладкая жизнь. Куда ни глянь - нищета, голод, разруха. В родительской четырехстенке проживало девять душ, не всем хватало места, когда садились за обед. Он не мог приютиться здесь со своей недавно созданной семьей. Восстанавливает старый, заброшенный деревенский дом. Своими руками. В перерывах от повседневного колхозного производства. Через некоторое время приобретает более приличный дом, который тоже ремонтирует сам. Вспомним: обе лопатки серьезно повреждены, немало и других ран. Какие страдания и муки приходилось ему преодолевать во время работы, никто не знал. Потому что он не имел привычки жаловаться. Спустя годы, о его состоянии узнали мы - деревенские мальчишки.

В пору летней жары во время обеденного перерыва или вечером после работы в пруду вместе с нами купались и взрослые. Но нам было непонятно, почему Азихан ага купается где-то в стороне, прячясь за тальником. Нетерпелось выяснить причину такого странного его поведения. Под кустами подкрались поближе и от увиденного ахнули: на чем только держалась его душа? Все тело, от плеч и до ног, особенно лопатки, были покрыты рубцами многочисленных ран. В таком состоянии как он выполняет плотнично-столярные работы? Нагрузка-то падает в основном на мускулы плеч и лопатки. А он, бросая вызов своему такому состоянию, как только жизнь несколько наладилась, на свободном участке построил новый бревенчатый дом, возвел надворные хозяйственные постройки, развел сад. Плотнично-столярные работы в большинстве своем выполнил своими руками. Мало того, в таких делах не отказывал в помощи и другим. Особенно помогал бедным семьям, сиротам. И выполнял он это в свободное от основной работы время. Каждый год вместе с отцом Миннеханом ага участвовал в ремонте и пуске-наладке водяной мельницы, которую обычно останавливали на период весеннего половодья. А эта работа требовала особой сноровки и мастерства.

... Председатель колхоза затеял разговор с членами правления о необходимости улучшения ветеринарного обслуживания скота - участились заболевания, много падежа, нужен ветсанитар. Где найти специалиста? Видимо, забыли или просто не знали, что Азихан способен выполнить и эту работу. Он до призыва на военную службу в Бугульме обучался на курсах и получил специальность ветфельдшера. Поэтому во время войны на Кавказе некоторое время занимался лечением лошадей воинской части. Теперь и в мирное время понадобилась эта профессия. Но через год с небольшим его выдвигают бригадиром полеводческой бригады. Вот когда проявляются его организаторские способности! По результатам труда за 1966-67 годы за успехи в народном хозяйстве СССР он награждается Золотой медалью ВДНХ. Позднее - за созидательный труд к наградам военной поры - ордену Отечественной Войны, медалям прибавляются медали "За доблестный труд”, "Ветеран труда”. Он становится одним из лучших руководителей среднего звена колхоза "Берлек”, который обеспечивает получение высоких результатов производства. Вскоре его назначают заведующим самой большой в хозяйстве фермы крупного рогатого скота, где решалась судьба производства мяса и молока. Здесь проработал восемь лет, подошел пенсионный возраст. Пора идти на отдых. Но не тут-то было. Присвоив ему звание "Почетный колхозник”, любезно предложили продолжить свою работу.

Как известно, от пенсионеров руководство пытается как можно скорее избавиться. Мало ли желающих стать начальником! Особенно среди молодежи. Почему его не хотят отпускать с работы? Весь секрет в том, что трудится он на совесть, то же самое требует и от других. Если надо - покажет как надо делать. Говорит он всегда четко, обоснованно. Указания колхозного руководства воспринимает, но не вслепую, вначале обдумает, взвесит все за и против. Если найдет его необоснованным, внесет свое предложение. Это же только на пользу. Разве умный руководитель не будет считаться с мнением такого человека и ценить его как работника! После шестидесятилетнего юбилея руководил фермой еще пять лет.

Может быть, после этого он перестал трудиться в коллективном хозяйстве? Как бы не так. Ему предлагают работать ветфельдшером. Как он может отказаться, любитель вечно возиться со скотом! До 77 лет трудился он на этом поприще: ездил по фермам, расположенным в разных населенных пунктах хозяйства, занимался профилактикой заболеваний животных, лечил.

А ведь у него было немало хлопот и в личном подворье. Общими усилиями членов семьи содержали несколько голов крупного рогатого скота, мелкий скот, птицу, десятки пчелосемей, выращивали овощи, фрукты. Надо было заготавливать сено, дрова. Все это требовало больших усилий. Но трудился он не в целях обогащения, а для обеспечения семьи самым необходимым, чтобы дети росли здоровыми. Они вырастили четверых, поддерживали их продуктами и тогда, когда они начали самостоятельный трудовой путь и создали свои семьи. Теперь ветеран войны и труда находится на попечении своих детей. В прошлом году осенью я застал его в доме средней дочери Фаузии и зятя Сайрина Карибуллиных.

- Я здесь живу как в санатории, - с удовлетворением заметил он. - За огородом протекает речка Тумбарлинка, а рядом - родник Карамалы. Кругом зелено, красиво, душа радуется.

Первое, что бросилось в глаза в доме, - это чистота и порядок. Самое главное: во всем ощущается забота и уважение к ветерану, которому 15 сентября 2003 года исполнилось 85 лет. Иначе бы он не замечал красоту окружающей природы.

Но душевные раны, пережитые на войне, не забываются. Я поинтересовался у него судьбой его друга детства Ахматзакия. Они и на военной службе оказались в одной роте. Но тот в первый же год войны погиб в танке.

Его тальянка долгие годы сиротливо стояла на столе. Мать, надеясь на какое-то чудо, до самой смерти ждала возвращения сына. Она каждую осень с грустью в глазах провожала журавлей, а по весне тоскливо встречала их. Ее соседка через дом Гульзифа тоже всю жизнь ждала возвращения без вести пропавшего сына Габдельахата. Вот такие горькие судьбы были предначертаны многим матерям. Деревня Миннегулово, которая в ту пору исчислялась чуть больше двумя десятками дворов, с поля брани не дождалась шестнадцати своих сыновей.